ПОСЛЕ ЛАГЕРЯ
Мир, в котором Украина ищет своё место, перестал делиться на «красных» и «белых».
20 января избранный президент США приступил к работе. Украинские политики и бизнесмены за десятки тысяч долларов покупали билеты на инаугурационные мероприятия и хвастались ими в социальных сетях как символами близости к новому лидеру мира. Украинцы с трепетом, словно подсудимый приговора, ждали речи Трампа. Речь оказалась по-трамповски популистской, яркой. Но в ней не нашлось места ни Украине, ни России.
С приходом в Белый дом Дональда Трампа закончился не только 8-летний период пребывания демократов-идеалистов у власти в США. По всей видимости, к 100-летнему юбилею октябрьской революции в России Трамп подведёт черту под столетием разделения мира на два враждующих лагеря и борьбе Запада за демократические ценности, одним из выгодоприобретателей которой в последние 25 лет была Украина. Вернее – её политический и экономический истеблишмент.
19 век возвращается
В декабре 1849 года влиятельный сенатор-демократ Льюис Касс, проигравший президентские выборы годом ранее, а впоследствии ставший госсекретарём, предложил Конгрессу США рассмотреть вопрос о разрыве дипломатических отношений с Австрийской империей в знак протеста против подавления Венгрии, пытавшейся добиться независимости от империи. Сенатор назвал события в Венгрии «жесточайшим актом деспотизма, жертвами которого стали человеческая свобода и людские жизни».
Подавление венгерской революции силами Австрийской и Российской империй.
Это был едва ли не первый случай, когда США могли выступить в защиту демократических ценностей в другой стране. Могли, но не выступили. Предложение Касса было буквально поднято на смех. «Вы можете заявить, - сказал сенатор Клей, - что, если Испания не отменит инквизицию, а Турция — многоженство, Соединенные Штаты прекратят все отношения с ними?» Ему в «троллинге» вторил сенатор Хейл: «Я хочу судить русского царя – и не только за то, что он сделал с Венгрией, но и за то, что он отправил несчастных ссыльных в сибирские снега».
Более полувека после этих дебатов США продолжали политику изоляционизма, невмешательства в международные конфликты. А Венгрии пришлось дожидаться своего шанса на независимость ещё 70 лет, пока одряхлевшая империя не рассыпалась на пригоршню национальных государств.
В позапрошлом веке идея конфликтовать по мировоззренческим причинам казалась анахронизмом – религиозные войны к тому времени ушли в историю, – а предложение отстаивать чужие права и свободы за свой счёт высмеивали даже в самом демократическом государстве мира. И вообще, это было такое удивительное время, когда в международной политике каждый был сам за себя. Союзы заключались, но они всегда носили ситуативный характер. Через 10 лет после подавленной венгерской революции британский премьер лорд Палмерстон увековечил этот период истории фразой «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов; вечны и постоянны наши интересы».
Лорд Палмерстон.
Отличной иллюстрацией к тезису Палмерстона является история отношений Британской и Российской империй в то время. Павел I в 1800-м подружился с Наполеоном и устроил Британии торговую войну. Заговорщики (по распространённой версии не без участия британского посла) убили Павла и привели на престол его сына Александра. Тот отменил торговые санкции и начал войну с Наполеоном. Проиграл её, замирился с Францией и начал 5-летнюю войну с Британией. После того, как Наполеон вторгся в Россию, Англия снова становится её союзником и вместе с Россией в 20-е годы воюет с Турцией, поддерживая борьбу Греции за независимость. Затем Турция становится британским протеже, что приводит английский десант к стенам Севастополя в 1854-м. В 1885-м российско-британский конфликт в Афганистане едва не привёл к новой войне. А в 1907-м обе империи вошли в союзнический блок Антанта, в котором вступили в Первую мировую.
«Новый метод травли медведя». Карикатура 1807года. Наполеон и Талейран сдерживают Медведя-Александра, атакуемого британскими торговцами, Наполеон говорит: «Они разъярят его до смерти, а затем я поставлю другого Императора...»
Никого столь бурная динамика отношений двух империй не удивляла: так жили все государства, заботясь исключительно о собственных интересах и не ожидая от партнёров ничего иного. Но затем появились большевики и перевернули, среди прочего, традиции внешней политики. Впервые идеология была поставлена выше государственных интересов. Большевизм не предполагал международной политики, а предполагал международную войну, перерастающую во всемирную или хотя бы всеевропейскую пролетарскую революцию. «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем», - скандировал поэт Блок. В пламя этого пожара Совнарком готов был бросить и свой, и любой другой народ.
Борьба, которая всегда с тобой
Усилиями Антанты пожар был локализован в одной отдельно взятой стране. Но следующая мировая война позволила Советскому Союзу ценой невероятных жертв стать новой, социалистической империей. К середине 20 века мир впервые разделился на два противоборствующих лагеря. Борьбу двух лагерей назвали «холодной войной» и на этой войне успели вырасти два поколения землян, в том числе – её современные политические руководители. Стартом холодной войны считается фултонская речь Уинстона Черчилля, которую он произнёс 5 марта 1946 года. Через три месяца, 14 июня 1946 года, родился нынешний президент США Дональд Трамп. Владимир Путин родился в 1952-м, когда послевоенная Германия – передовая линия конфликта – была окончательно поделена между двумя лагерями. Через 2 года после раскола Германии родилась канцлер Ангела Меркель. В год её рождения США взорвали первую водородную бомбу на атолле Бикини.
Те, кому сейчас старше 40, привык делить мир на красных и белых. Система международных отношений, начиная с ООН, заканчивая тьмой научных институтов и разного рода спецслужб, была выстроена для обслуживания этой борьбы. Никто не ждал, что она окажется такой скоротечной. Сколь ни грозили толмуды по диалектическому материализму неминуемой победой пролетариата, лагерь «красных» - СЭВ, Варшавский договор и вся его азиатско-африканская периферия – протянул не многим более 40 лет.
Два лагеря и неприсоединившиеся трибуны.
Победа «белых» оказалась настолько внезапной, что победители ещё какое-то время продолжали по инерции ощущать себя в рядах борцов за демократию. В пылу в лагере «белых» не заметили, что борьба с советским социализмом переросла в борьбу с тоталитаризмом вообще, а затем оказалась борьбой с конкретно исламским тоталитаризмом. Но исламизм настолько занят внутренней резнёй, что на статус противоположного лагеря никак не тянет. И спустя четверть века после падения СССР на другом полюсе бывшего биполярного мира наконец заметили, что лагерей давно нет, трибуны разобраны, болельщики разошлись, а поле состязания заполнилось криминально-торговыми трущобами. Причём последним, кто это признал, стал военно-политический истеблишмент, которому удобнее и выгоднее жить под девизом 20 века – «кто не с нами, тот против нас». Поэтому выразителем нового представления о «послелагерном» мироустройстве в США стали не традиционные партии, а внесистемный кандидат в президенты, которому отставшая от жизни республиканско-демократическая элита не смогла противопоставить ни одной достаточно свежей идеи.
В бывшем лагере «красных» ситуация оказалась прямо противоположной. Новая, проросшая сквозь руины социализма элита была готова и воевать, и торговать с кем угодно, лишь бы на выходе был финансовый результат. Но «рождённые в СССР» рядовые граждане массово продолжали мыслить мир категориями Аркадия Гайдара, передавая это сакральное знание своим не жившим под портретом Ильича потомкам. И к тому времени, когда остатки «белых» решили свернуть палатки и отправиться «гоу хоум», на этой стороне Земли часть народа вдруг решила, что игра «Зарница» продолжается, и что они вожатые в своём лагере. При этом еще одной части пост-советских людей показалось, что в результате неожиданного трансферта они начали играть за другую команду.
Это очень комфортное ощущение – командность: понятно, кто с нами, а кто против. Кто капитан нашей команды, а кто – противоположной, где наши ворота, а где ворота противника. И кажется, что взгляды всего стадиона мира направлены на тебя. Беда только в том, что поле, ворота, трибуны и сами команды существуют только в воображении игроков.
Не пуп Земли
В Сомали с 1988 года продолжается гражданская война. Международные организации оценивают число жертв этой войны в 500 000 человек. Война в Дарфуре (Судан), длящаяся уже 13 лет, унесла почти 200 000 человек. Число жертв гражданской войны в Колумбии, не прекращающейся с 1964 года, превысило 220 000. В Афганистане в череде войн, запущенных Советским Союзом, с 1978 года по настоящее время погибло около 2 млн. человек. В Ираке и Сирии за последние годы в ходе войн ИГИЛ погибло более 1,5 млн. человек. Столько же погибло с 2015 года в Бурунди (знаете, где это?).
Голод в Сомали.
В Африке обостряется борьба за влияние между старыми и новыми колонизаторами – Великобританией, Францией, США, монархиями Персидского залива и Китаем. В Израиле и Турции не прекращаются террористические атаки. Экономическая катастрофа в Венесуэле грозит в любой момент перерасти в гражданский конфликт. В Казахстане у бессменного лидера и, по сути, диктатора Нурсултана Назарбаева нет наследника. Назарбаеву в этом году исполняется уже 77 лет. После смерти «елбасы» (национального лидера) борьба кланов за контроль над полезными ископаемыми может расколоть страну и взорвать всю Центральную Азию.
Экономика Мексики (а она в 10 раз больше экономики Украины) может рухнуть, если правительство США изменит свою таможенную политику в соответствии с обещаниями нового президента. В Африке миллионы людей умирают от голода. На Балканах, этой пороховой бочке Европы, снова обостряются отношения между Сербией и Косово. О Brexit и грядущих проблемных выборах в крупнейших Европейских странах «Совсекретно» писал в прошлом номере.
Украина - не пуп Земли и далеко не первый вопрос в международной повестке дня. И это не потому, что в правительствах крупнейших государств сидят агенты Путина. Это потому, что у человечества множество значительно более серьёзных проблем, даже по самому жёсткому счёту – человеческим жизням. Бездумное пребывание в социалистическом лагере закончилось, а в капиталистическом нет ни вожатых, ни воспитателей, ни кормёжки по расписанию. Такова цена взрослой, независимой жизни. Пора привыкать.