Банк, который выжил

Сложные клиенты и отчаянная экономическая ситуация оказались не препятствием, а главной опорой при восхождении на финансовый олимп HSBC — четвёртого по величине активов банка мира


Эта статья была опубликована в номере 1-2 (463) за 17.01.2016 журнала «Фокус»

Все мои заметки про историю бизнеса

Первоисточник.


В 1946 году послевоенный Гонконг переживал тяжёлые времена. В результате японской оккупации больше половины из 2000 промышленных предприятий были разрушены. Объём производства упал вдвое, 2/3 трудоспособного населения оказались без работы. Цены на основные продукты выросли почти в восемь раз. В трущобах, где ютились около 300 тыс. человек, царили банды «триад». Таким увидели Гонконг сотрудники The Hongkong and Shanghai Banking Corporation, возвращавшиеся на родину из Лондона, куда центральный офис банка перебрался пятью годами ранее, накануне вторжения Японии.

Спустя полвека банк проделал обратный путь в метрополию. Путь, который привёл его в первую пятёрку крупнейших банковских учреждений мира.

В начале был опиум

HSBC02

«Осторожность, бережливость, осмотрительность, а также приоритет безопасности акционеров и учредителей над прибылью»

Томас Сазерленд о четырёх «шотландских принципах», на которых должна была строиться работа The Hongkong and Shanghai Banking Corporation, но банк перестал их придерживаться ещё при жизни основателя

«Стартовать» после войны — такой, похоже, была карма крупнейшего в те годы банка на Дальнем Востоке. The Hongkong and Shanghai Banking Corporation был основан в 1865-м, по окончании Второй опиумной и 14-летней крестьянской войны в Китае. Ещё тогда основатель банка Томас Сазерленд, крупный восточноазиатский промышленник и предприниматель, предчувствовал скорый подъём экономики региона в связи с окончанием китайской самоизоляции. И понимал, что консервативные и медлительные банки метрополии не справились бы с быстро меняющейся ситуацией и «азиатской спецификой».

Дело в том, что поначалу основными клиентами нового банка были торговцы опиумом. Несмотря на официальный запрет на поставки наркотика из Индии в Китай, британское правительство смотрело на это сквозь пальцы. А Поднебесная потребляла порядка 2000 тонн опиума в год.

Первые офисы банка, как следует из названия, открылись в Гонконге и Шанхае. Торговля Китая с Европой и США в полном соответствии с прогнозами Сазерленда бурно развивалась. Скоро банк стал обслуживать оборот чая, шёлка, хлопка, сахара и серебра и в первые же десять лет существования открыл ещё по два представительства в Японии и Индии, а также филиалы на Филиппинах, в США и во Вьетнаме (для ясности использованы современные географические названия) и скоро стал лидером финансового рынка Юго-Восточной Азии. К концу XIX века банк управлял всеми финансами колониальной администрации Гонконга, печатал деньги для Китая, Таиланда, Сингапура, Малайзии и Японии. The Hongkong and Shanghai Banking Corporation без потерь пережил Первую мировую войну, Великую депрессию и начало гражданской войны в Китае. Но затем началась Вторая мировая и японское вторжение, в ходе которого банк потерял большинство отделений, а в 1941-м вообще был вынужден эвакуировать центральный офис из Гонконга в Лондон.

И вот в 1946-м The Hongkong and Shanghai Banking Corporation начал новую жизнь в полуразрушенном Гонконге.

Место у «замочной скважины»

Как и в XIX веке, ситуация на местном рынке показалась бы европейским банкам отчаянной. В Китае возобновилась гражданская война между коммунистами и Гоминьданом, и в Гонконг, остававшийся британской колонией, хлынул поток беженцев. Трущобы разрастались, становясь очагами эпидемий. В 1947 году колонию охватила волна забастовок, причём с профсоюзами традиционно сотрудничали банды всех мастей. Коммунисты с позицией «чем хуже, тем лучше» поддерживали как могли все формы протестов, и скоро в Гонконге появились свои партизаны-террористы.

Администрация прибегла к экстраординарным мерам. В ходе облав были арестованы более 25 тыс. человек, под запрет попали забастовки и локауты. По поручению губернатора прокуратура начала проверку имущественного положения коррумпированных чиновников.

Но все усилия казались напрасными: поток беженцев из раздираемого гражданской войной Китая буквально смывал всяческие попытки восстановить порядок в колонии. Когда в 1949-м коммунисты в Китае одержали окончательную победу, в некоторые дни Гонконг принимал по 10 000 беженцев ежедневно — всего за год население выросло с 1,8 до 2,2 млн. На полуостров прибывали весьма неординарные личности. К примеру, старинный клиент банка Ду Юэшэн по кличке Ушастый Ду, главарь шанхайской наркомафии и по совместительству председатель правления Бюро по борьбе с опиумом в правительстве Чан Кайши. Но кроме бандитов и разнокалиберной шпаны в Гонконг и Тайвань ехала, спасаясь от коммунистов, деловая элита Китая. Администрация, сосредоточившись на поддержании правопорядка, практически не вмешивалась в экономическую жизнь. Что дало возможность двум миллионам китайцев в считаные годы выбраться из экономической пропасти.

Уже к 1950-му количество промпредприятий региона выросло втрое, товарооборот с Китаем увеличился в 2,5 раза. The Hongkong and Shanghai Banking Corporation активно финансировал экономический рост, но война и политика снова поставили Гонконг и его главный банк на грань выживания.

Осенью 1950-го Китай вступил в корейскую войну — на стороне КНДР против объединённых сил ООН, США и Южной Кореи. Соединённые Штаты, а затем ООН ввели всеобщее эмбарго на торговлю с Китаем — основным торговым партнёром Гонконга. Но колония и её администрация не опустили руки. При поддержке Великобритании Гонконг в течение одного года переориентировал экономику, причём не только на ближайшие Сингапур, Таиланд и Индонезию, но и на все страны Британского содружества. Оставшиеся связи с Китаем Гонконг умело конвертировал в бизнес-багаж: на территории «замочной скважиной в китайской двери», как тогда называли Гонконг, открылись консульства Аргентины, Бельгии, Индонезии, Италии, Нидерландов, Норвегии, Панамы, Португалии, Таиланда, США, Филиппин, Франции, Швейцарии и Южной Кореи, торговые представительства Австралии и Канады.

The Hongkong and Shanghai Banking Corporation снова, как и 100 лет назад, стал форпостом европейских и американских финансов на беспокойном Дальнем Востоке. Пользуясь своим уникальным положением, банк возобновил экспансию на новые рынки: в 1955-м открыл дочерний банк в Калифорнии, в 1959-м купил банки в Индии и Иране.

Через Пекин в Лондон

Гонконг тем временем работал на износ: только один из восьми жителей трудился по 8 часов 5 дней в неделю, 3/4 рабочих вообще не имели выходных и ограничений по времени работы, при этом их зарплата составляла $30–60 в месяц.

Только в 1958 году в Гонконге ввели предел в 60 рабочих часов в неделю, а к 40-часовой рабочей неделе колония пришла лишь в конце 1970-х. Дешёвая рабочая сила позволила бизнесу буквально вламываться на зарубежные рынки. В середине 1950-х США, ЮАР, Канада и Австралия впервые попытались препятствовать ввозу продукции гонконгской лёгкой промышленности, затем к ним присоединились и крупнейшие европейские страны. Вместо того чтобы бороться за квоты, в начале 1960-х Гонконг начал собирать фото- и радиоаппаратуру из японских комплектующих, вызвав новую волну паники у западных промышленников.

К концу 1970-х, когда население Гонконга перевалило далеко за 4 млн человек, ВВП превысил $1000 на душу населения. Почти 30 000 предприятий ежегодно производили товары на экспорт на $10 млрд в год. И центром этого товарооборота был The Hongkong and Shanghai Banking Corporation. Но настоящий прорыв в развитии банка случился в 1979 году, когда китайский лидер-реформатор Дэн Сяопин в качестве эксперимента решился на создание в Китае «особых экономических зон». HSBC (к этому времени банк чаще называли этим сокращением) немедленно открыл отделения в Пекине и Гуанчжоу и стал первым зарубежным банком, получившим лицензию на работу в офшорах КНР. «Замочная скважина в китайские двери» превратилась в широкие ворота и стала для банка началом пути к мировому лидерству.

В 1985-м банк демонстрирует свои амбиции завершением строительства в Гонконге суперсовременного и самого дорого в мире офисного здания высотой 179 м. К этому моменту у HSBC появляется дочерний банк в Канаде, через год — в Австралии. В 1987 году начинается процесс покупки британского Midland Bank, завершившийся в 1992-м. А год спустя бывший Midland Bank становится офисом HSBC Holdings — головной компании банковской группы. Банк-основатель, The Hongkong and Shanghai Banking Corporation с 600 офисами в 20 странах Азиатско-Тихоокеанского региона, сам стал дочерней компанией, теперь уже британской банковской группы HSBC Holdings.

 

HSBC03

HSBC сегодня — это около 6600 отделений в 80 странах Африки, Азии, Океании, Европы, Северной и Южной Америки и почти 60 млн клиентов

 

HSBC Holdings в цифрах*

  • №4 среди крупнейших банков мира
  • 266 273 сотрудника
  • Активы: $2,67 трлн
  • Доход: $61,24 млрд
  • Прибыль до налогообложения: $18,68 млрд
  • 78,3% прибыли банк зарабатывает в Азии

*По итогам 2014 года

 

От опиума до кокаина

В 2008 году полиция Швейцарии заинтересовалась системным администратором женевского HSBC Private Bank, французским подданным Эрве Фальчиани. Просочилась информация, что сисадмин искал в Ливане покупателя на некую базу данных, покушаясь на священный для швейцарцев закон о банковской тайне. Дальше ситуация развивалась, как в голливудском триллере: Фальчиани ускользнул от полиции без личных вещей, но с заветной флешкой, чтобы передать её тогдашнему министру финансов Франции, а ныне главе МВФ Кристине Лагард. На флешке были данные о счетах 130 000 клиентов HSBC Private Bank.

«Список Лагард», как впоследствии назвала данные Фальчиани пресса, был без шума передан финансовым органам целого ряда стран, включая США. Данные оказались настольно интересными, что американский сенат начал расследование, которое в 2012 году завершилось рекордным штрафом в $1,9 млрд — за недостаточное противодействие отмыванию денег. Забавно, что банк, начинавший с обслуживания торговцев опиумом, погорел на работе с наркодилерами — именно этим классом клиентов HSBC Private Bank больше всего заинтересовались следователи сената США.

«Скажем, у мексиканского наркобарона есть банковский счёт в Мехико, на котором находятся миллионы от торговли наркотиками, — объяснял в 2013 году Фальчиани схему работы банка в интервью журналу Spiegel. — У него также есть счёт в Швейцарии, на котором ничего нет. Используя программное обеспечение, банк видит денежные средства на счёте в Мехико и выдаёт ему кредит на его швейцарский счёт, равный такой же сумме. Деньги отмыты, и наркобарон может даже списать процент по этой задолженности из своих налогов».

Власти не хотели огласки сенсационного дела, но в первых числах февраля 2014 года неизвестный принёс «список Лагард» и материалы следствия по нему в редакцию французской le Monde. Как оказалось, в списке фигурировали имена не только наркобаронов, но и крупных бизнесменов, знаменитых спортсменов, политиков, членов королевских семей — представителей элиты 200 стран. Осознав масштаб, le Monde обратилась к Международному консорциуму журналистских расследований ICIJ. 140 журналистов из 45 стран взялись за список, и спустя год, в феврале 2015-го, разразился скандал, затронувший не один десяток стран, включая Россию и Украину.

HSBC04

«Мы извиняемся, признаём ошибки, ответим за свои действия и полностью подтвердим нашу приверженность исправлению всех наших ошибок»

Из заявления по итогам разбирательств вокруг HSBC Private Banck, подписанного главным исполнительным директором Стюартом Гулливером

К примеру, в списке было 740 человек из России, которые держали в HSBC Private Bank около $1,7 млрд. Услугами банка пользовались чиновники, руководители госкорпораций и госбанков, а также их родственники. Среди клиентов обнаружился и сын бывшего зампредправления Газпрома Вадим Шеремет, который в 2006–2007 годах положил на счёт $10,4 млн. А самым известным российским клиентом HSBC Private Bank оказался миллиардер Геннадий Тимченко из ближнего окружения Путина. Кстати, как выяснилось уже в 2015 году, в числе «русских» клиентов банка оказался также министр обороны в правительстве Януковича Дмитрий Саламатин. Хотя в Украину он переехал в 1999 году, а гражданство получил в 2005-м, в графе «место жительства» украинского министра был указан дом в самом дорогом посёлке Москвы — Серебряном Бору, по соседству с домами экс-руководителей ФСБ. В 2006–2007 годах его счёт пополнился на $11,4 млн — в это время Дмитрий Саламатин был народным депутатом ВР и членом парламентского комитета по вопросам бюджета.

После всех этих разоблачений исполнительный директор HSBC Стюарт Гулливер принёс извинения за то, что «сегодняшние стандарты не были в полной мере внедрены в швейцарском филиале восемь лет назад». Гулливер отметил, что сейчас у HSBC Private Bank осталось всего порядка 30 тыс. клиентов против 130 тыс. в 2008-м, добавив, что банк более не намерен обслуживать тех, кто пытается уйти от уплаты налогов или занимается преступной деятельностью.

Несмотря на все скандалы, штрафы и разоблачения, HSBC Holdings достаточно удачно пережил финансовый кризис 2008–2009 годов. Львиную долю прибыли банк по-прежнему зарабатывает в странах Азии, но умение работать с «особенными клиентами» помогло HSBC прочно закрепиться в финансовом сердце Европы — Швейцарии. В 2015-м он занимал четвёртое место в мире по размеру активов с $2,67 трлн.

 

HSBC05

Фрагмент интервью Эрве Фальчиани журналу Spiegel летом 2013 г.

Spiegel: Многие швейцарские банки теперь заявляют, что они занимаются только законными операциями, избавляясь от клиентов, которые не раскрывают информацию о том, заплатили ли они налоги. Считаете ли вы это изменение позиции правдоподобным?

Фальчиани: Нет, не считаю. Сам факт того, что они сталкиваются с международной конкуренцией, делает неизбежным то, что банки продолжат предлагать богатым клиентам способы ускользнуть от налоговых органов. У банков есть сильный инстинкт самосохранения, и они быстро адаптируются к новым правилам. Деньги легко спрятать. У HSBC есть стратегический отдел, который следит за такими вещами.

Spiegel: Соединённые Штаты приняли более жёсткие меры против швейцарских банков. Следует ли ЕС последовать этому примеру?

Фальчиани: На первый взгляд это кажется верным — США, например, наложили большой штраф на HSBC за отмывание денег. Но и американские власти решили, что HSBC «слишком большой, чтобы сажать в тюрьму». Другими словами, они воздержались от того, чтобы приговорить управляющих банка к тюремным срокам, хотя трудно представить, чтобы топ-менеджеры ничего не знали о системном участии банка в отмывании денег.