ВЫРАЖЕНИЯ
МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ
Война за сознание людей ведется при помощи вербального оружия - мемов
Статья опубликована в "Совершенно секретно - Украина" №10 за 2019 г.
Все материалы раздела "Политическая история"
Все заметки про историю бизнеса
«В настоящую пору так много говорят о физической заразе при посредстве т.н. микробов, что, на мой взгляд, нелишне вспомнить и о психической заразе, микробы которой хотя и не видимы под микроскопом, но тем не менее подобно настоящим физическим микробам действуют везде и всюду и передаются чрез слова, жесты и движения окружающих лиц, через книги, газеты и пр., словом, где бы мы ни находились, в окружающем нас обществе мы подвергаемся уже действию психических микробов и, следовательно, находимся в опасности быть психически зараженными».
Это высказывание принадлежат выдающемуся ученому-медику Владимиру Михайловичу Бехтереву, и написаны еще в 1898 году. С тех пор влияние главного носителя «психических микробов» – средств массовой информации – росло космическими темпами. В 1976 году Ричард Докинз, эволюционный биолог, ввел термин «мем», которым обозначил информацию, ведущую себя таким же образом, как информация генетическая: она размножается, подвергается мутациям, естественному отбору и искусственной селекции. Только средой для этих процессов является не биосфера, а информационное поле и сознание людей.
Сегодня под мемом понимают идею, которая оформлена в виде определенной, легко запоминающейся лексической конструкции, и действующая на сознание людей таким образом, чтобы создать как можно больше своих копий в сознании других людей.
Нашествию мемов в наше информационное пространство содействовало изобретение интернета, позволившего создавать почти мгновенно и очень дешево электронные средства массовой информации, изобретение поисковых сетей, которые ранжируют такие СМИ по популярным поисковым запросам, и, наконец, появление социальных сетей, которые сделали каждого человека средством массовой информации. Когда-то информационное пространство было похоже на центральную площадь города, где глашатаи важно зачитывали написанные «наверху» новости. Затем – на театральный фестиваль, где зрители могли выбирать, какое шоу смотреть, но оставались только зрителями. Сегодня это восточный базар, где все кричат одновременно. И в этом гвалте расслышать и повторить можно только короткое и громкое, как залп сообщение. Но уж если такое сообщение раздается, оно начинает распространяться в толпе со скоростью вирусной инфекции. Иногда такие месседжи возникают случайно, но все чаще и чаще их конструирование и распространение становится частью политической борьбы и той новой формы межгосударственной конфронтации, которую называют «гибридная война».
«Формула Штайнмайера» как мем
В первой половине сентября украинские медиа были буквально напичканы словосочетанием «Формула Штайнмайера». Вокруг этого термина клубился скандал об очередной противоречивой позиции украинской власти, на этот раз в переговорах о мирном урегулировании на Донбассе. Советник президента Зеленского Андрей Ермак, якобы, обязался подписать «формулу». А представитель Украины на переговорах Леонид Кучма отказался подписывать.
Интересно то, что весь сыр-бор разгорелся вокруг пустого места, искусно замаскированного под дипломатическое соглашение.
С помощью Гугла легко отследить, что в интернет-публикациях термин «Формула Штайнмайера» появился после встречи Петра Порошенко, Владимира Путина, Ангелы Меркель и Франсуа Олланда – первых лиц Украины, России, Германии и Франции – в т.н. «нормандском формате» в ночь с 19 на 20 октября 2016 года. В этой встрече, состоявшейся в Берлине, приняли участие министры иностранных дел, в частности – германский министр Франк-Вальтер Штайнмайер. Однако в информации об этой встрече глав государств никакая его «формула» не фигурирует. Тем более как официальное решение. По результатам этой встречи вообще не было подписано никаких документов. «Чуда, как и ожидалось, не случилось», - так резюмировала итоги встречи Ангела Меркель.
На фото, в центре, между Сурковым и Меркель – Штайнмайер. Встреча «Нормандской четверки» в октябре 2016 року.
Но участники встречи договорились разработать «дорожную карту», которая должна была стать основным документом для имплементации всех составляющих т.н. «Минских соглашений» - от 5 и 19 сентября 2014 года и от 12 февраля 2015 года. Основу «дорожной карты» должны были создать и утвердить до конца ноября 2016-го как раз министры иностранных дел.
И действительно, 21 октября представитель МИД ФРГ Завсан Шебли сообщил, что в Берлине активно работают над выполнением задания по разработке «дорожной карты». А на следующий день некий высокопоставленный собеседник, близкий к переговорам в нормандском формате, сказал корреспонденту Укринформа: «О таком термине, как «формула Штайнмайера» не знает и сам Штайнмайер. Он сам посмеялся, когда в разговоре с ним спросили про «формулу». Очевидно, речь идет о дискуссии во время встречи «нормандской четверки» в Париже [2 октября 2015 года – А.Р.], когда дискутировали о том, как должен вступать в силу закон об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей, о его поэтапности».
Однако до октября 2016-го о «формуле» не говорят. Вот, что писали о встрече в Париже в 2015 году российские источники:
«…Состоялось обсуждение реализации минских соглашений, в том числе вопросы амнистии и проведение выборов на востоке Украины. Были согласованы вопросы отвода тяжелых вооружений, стороны договорились о необходимости доступа миссии ОБСЕ на всю подконтрольную ополчению территорию в Донбассе, а также о начале работ по разминированию территории Донбасса».
Медиа цитировали президента Франции Франсуа Олланд: «Что касается статуса восточных регионов (Украины), так называемый специальный закон для данных территорий, мы договорились, что этот закон будет применяться со дня проведения выборов. Сначала он будет носить временный характер, затем перейдет в постоянную фазу, когда будет понятно, что проведенные выборы являются неоспоримыми. Мы говорили о таком важном моменте, как амнистия, которая должна быть вместе с выборами, а всем кандидатам должен быть предоставлен иммунитет на время выборов».
Никаких «формул», как видите.
Значит, термин «Формула Штайнмайера» появился между 20 и 22 октября 2016 года, но не на встрече «нормандской четверки», и даже не в германском МИДе. И вот, что нашел Гугл.
«Москва. 20 октября. INTERFAX.RU - Одним из важнейших итогов прошедшего в Берлине саммита "нормандской четверки" можно считать подтверждение предложения главы МИД Германии Франка-Вальтера Штайнмайера по особому статусу Донбасса, - заявил близкий к Кремлю эксперт, директор Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков. Он напомнил, что в Париже 2 октября 2015 года "нормандской четверкой" было решено наделить Донбасс особым статусом согласно "формуле Штайнмайера": на временной основе - в день проведения местных выборов, а на постоянной - с момента публикации отчета БДИПЧ ОБСЕ.
Между тем, как сказал "Интерфаксу" еще один источник, близкий к переговорам, "на вчерашней встрече Порошенко предлагал дополнить формулу Штайнмайера ни с кем не согласованными оговорками, которые позволили бы ему никогда не предоставить Донбассу особый статус».
Мы видим, что российский Интерфакс не просто распространяет ложь о решениях «нормандской четверки», но и привязывает ее к вымышленной «формуле Штайнмайера». Возможно, автором мема «формула Штайнмайера» является указанный в сообщении Интерфакса российский политтехнолог Алексей Чеснаков. Либо неназванный источник, критиковавший «оговорки Порошенко».
Кстати, вот, о каких «оговорках» шла речь. 26 октября 2016 года заместитель главы АП Украины Константин Елисеев в интервью на этот раз украинскому Интерфаксу сформулировал пять ключевых позиций, которые должны быть включены в «дорожную карту». Эти пять пунктов были доведены до международных партнеров Украины. Первое – это контроль над границей и допуск на всю оккупированную территорию представителей ОБСЕ. Второе – это выведение российских войск и вооружений. Третье – безопасность возможных местных выборов. Четвертое – роспуск всех фейковых структур так называемых ДРН/ЛНР. И пятое – немедленное освобождение всех украинских заложников.
Эти требования, которые российские медиа называют «оговорками Порошенко» не противоречат договоренностям «четверки», и доведены до партнеров. Но российские медиа называют их «ни с кем не согласованные оговорками к формуле Штайнмайера». Так на пустом месте Москва пытается укрепить свою переговорную позицию. Ведь одно дело обсуждать справедливые требования противника, а другое – «оговорки», которые противоречат «подтвержденным предложениям главы МИД Германии Франка-Вальтера Штайнмайера».
«Дорожная карта» до конца ноября 2016 года не появилась. 29 ноября министр иностранных дел Украины Павел Климкин объяснил, что «дискуссия о «дорожной карте» была короткой, потому что российская сторона не согласилась на ключевые приоритеты Украины». И добавил, что соглашения о выводе российских войск нет, поэтому Украина настаивает на вооруженной полицейской миссии ОБСЕ.
Через месяц, 21 декабря, в эфире Радио Свобода посол Германии в Украине Эрнст Райхель сказал: «Важным является вопрос последовательности шагов. Здесь продолжается дискуссия. Не согласовано – и вряд ли будет согласовано – что Украина восстанавливает контроль над границей и только потом проводятся выборы». Также посол пояснил: «Формула Штайнмайера, которая является предметом дискуссии, предусматривает, что местные выборы состоятся под контролем и при содействии ОБСЕ. Потом ОБСЕ должна подтвердить, что выборы соответствовали международным стандартам. Если ОБСЕ это подтвердит, тогда вступает в силу законодательство «об особом статусе». Если нет, в таком случае не будет никакого «особого статуса».
Таки образом, в конце декабря 2016 года последовательность шагов выполнения Минских соглашений была предметом дискуссии, «Формула Штайнмайера» уже вошла в лексикон дипломатов, но касалась только порядка проведения выборов и привязки к ним вступления в силу закона «об особом статусе». При этом «Формула Штайнмайера» также оставалась предметом дискусии, а главные противоречия касались вовсе не вопросов, описанных «формулой», а вопросов контроля над границей.
Но после этого в официальной риторике РФ «Формула Штайнмайера» начала жить своей собственной (конечно, управляемой) жизнью. На нее можно было ссылаться как на реально существующее соглашение, наполнять любыми смыслами, подменять ей не существующую «дорожную карту» и использовать в обороне или наступлении в переговорах.
Например, 11 июня 2018 года МИД РФ опубликовал заявление «Об участии С.В.Лаврова во встрече министров иностранных дел в «нормандском формате». Цитата: «С.В.Лавров подчеркнул необходимость фиксации достигнутой еще на саммите в «нормандском формате» в Париже 2 октября 2015 г. и подтвержденной лидерами «нормандской четверки» в Берлине 19 октября 2016 г. договоренности о порядке вступления в силу закона об особом статусе Донбасса, более известной как «формула Штайнмайера».
Что до событий сентября 2019 года, то Леонид Кучма на переговорах в Минске всего лишь в очередной раз повторил условия, на которых настаивает Украина – это те самые «оговорки Порошенко», которые так не понравились российскому Интерфаксу в октябре 2016 года.
От меньшевиков до ватников
Использование мема в дипломатии – случай, скорее, уникальный. Довольно сложно повлиять таким образом на решения министров и глав государств. А вот для влияния на массовую аудиторию мемы использовались задолго до того, как их описал Ричард Докинз. Пропагандисты в СССР гениально использовали слова для формирования мировоззрения советских граждан. «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо», - написал в 1925-м Владимир Маяковский, и власть к нему прислушалась.
Мем «Великая Октябрьская социалистическая революция», появившийся в тридцатых, как бы «обнулил» весь революционный 1917-й, сделав его лишь подготовкой к «Великой» революции. Мем «меньшевики» превратил русских социал-демократов в мизераблей, а мем «кулаки» сделал преуспевающих крестьян врагами народа. Мем «Великая Отечественная война», по аналогии с названием революции, помог Сталину «обнулить» участие СССР во Второй мировой в 1939-41 гг. на стороне Германии. А мем «германский фашизм» помог избежать постоянного упоминания гитлеровского режима как социалистического (на всякий случай: фашизм – это Италия Муссолини, а Четвертый Рейх – это национал-социализм, и это совсем не одно и то же).
Менее трагические мемы, навязываемые пропагандой, народ смог воспринять иронически и превратить в эзопов язык. «Проститутка Троцкий», «жить стало веселее», «генеральная линия партии», «…и примкнувший к ним Шепилов», «при Сталине такого не было», «мирный советский трактор», «кузькина мать», «по многочисленным просьбам трудящихся», «добровольно-принудительно» - жившие в СССР смогут вспомнить еще десятки словесных вирусов, помогавших ответить абсурдом на абсурд действительности.
В новейшей истории медиа, соцсети и распространяемые ими потоки информации стали не просто одним из видов оружия, но масштабным полем боя за умы людей. А мемы, в силу своей природы, чем-то вроде бактериологического оружия.
Увы, но и как в случае с оружием материальным, Украина сильно отстает от противника. Себе в зачет можно записать разве что разработку харьковских футбольных ультрас ««Путин — х...ло!» (песня-кричалка изначально, в 2010-м, была посвящена главе ФФУ Григорию Суркису). Даже главный антироссийский мем «ватник» был придуман в России еще в 2011 году – жителем Новороссийска Антоном Чадским.
Но мы умудряемся ловко заимствовать российские наработки и конвертировать агитационные «снаряды» агрессора в свою идеологическую броню. Здесь можно вспомнить совершенно хрестоматийный мем «бандеровцы» и, из новых, «визитка Яроша», «мальчик в трусиках», «укропы». Эти московские пропагандистские изобретения украинцы, как когда-то советские люди, превратили в язык сатиры или наполнили новым, патриотическим смыслом.
Но если к вербальным вирусам, направленным на народ в целом, украинцы с легкостью выработали иммунитет, то «биологическое оружие», нацеленное на украинских власть предержащих, вызывает в умах украинцев эпидемии и пандемии. С одной стороны, наши государственные деятели давали для подобных атак бесконечное число поводов. С другой, антипатия к любой власти была (во всяком случае до нынешнего удивительного времени) характерной чертой украинцев и прекрасной средой для «размножения» мемов. Здесь можно вспомнить «пленки Мельниченко» и «дело Гонгадзе», разрушившие репутацию Леонида Кучмы, «любых друзив» и «пасеки», которыми запомнился Виктор Ющенко, «Сашу-стоматолога» и «золотой батон» Виктора Януковича. Но такая атака мемами, какую пережил Петр Порошенко, его предшественникам и не снилась.
Ударим Роттердамом по Вальцману
В подготовке этой главы мне помогал сервис автоматизированного определения информ угроз и резонанса attackindex.com.
«Липецкая фабрика», «Панамский офшор», «Роттердам-плюс», «Тарифный геноцид», «Свинарчуки». Пять мемов, и вы не только отлично понимаете, о ком идет речь, но и мгновенно вспоминаете всю необходимую аргументацию, чтобы объяснить кому угодно и, в первую очередь себе, чем так ужасен пятый президент Украины. А первый из знаменитых мемов, которыми начали расстреливать имидж Петра Порошенко, появился еще за год до позапрошлых президентских выборов.
В феврале 2013-го Петр Порошенко заявил, что готов быть единым кандидатом на пост головы Киева от оппозиции. 24 апреля 2013 года Ростислав Демчук, журналист и член УНСО, опубликовал в Фейсбуке сообщение, в котором рассказал, что у отца будущего президента Украины была от роду фамилия Вальцман, что родился он в семье мелких еврейских торговцев, а фамилию Порошенко взял у жены. В 2019 году Демчук полностью переписал свой ставший историческим пост, заменив его рассказом о том, что Порошенко – вовсе не еврей. «Журналист», видимо, до сих пор не в курсе, что Фейсбук сохраняет предыдущие версии постов.
Ростислав Демчук. Фото с сайта «Миротворец». Оттуда же и короткая характеристика: «Провокатор. Антиукраинский пропагандист. Автор многих фейковых новостей, направленных на деморализацию украинского общества и государственных институтов страны. Проживает в Бельгии».
Тот самый пост Ростислава Демчука: его исходная – от 24.04.2013 – и исправленная 11.04.2019 версии.
Мем «Вальцман» был настолько бесстыдным, что распространять его не взялись даже самые легкодоступные из украинских СМИ. Но «вирус», впрыснутый в информационную среду членом УНСО (как он, во всяком случае, сам себя называет) Демчуком, усиленно начали распространять российские т.н. «помоечные» сайты cont.ws и ru-an.info (данные attackindex.com). Кроме того, на разгонку мема были брошены платные комментаторы и организованные участники соцсетей – таких скоро стали называть «сетевыми ботами».
Публика радостно приняла восклицать «Вальцман!», не задумываясь о достоверности этой информации. Никого не смущало, что у этих сообщений не было никаких доказательств. Никого не удивило, что в якобы жившей в Румынии семье «мелких еврейских торговцев» мальчика назвали Алексей, а его отца звали Иван. Никто не задумался, что по данным переписи в селе, где родился Алексей Порошенко, евреи не значились. И что такой еврейской фамилии – Вальцман – вообще не существует нигде, кроме публикаций о семье Порошенко. Мемы вообще хороши тем, что помогают не задумываться.
Следующий всем известный мем – «Липецкая фабрика». Сервис attackindex.com обнаружил в Сети более 20 000 публикаций с этим мемом за 2014-2016 годы. Старт и пиковая интенсивность «информационной атаки» пришлись на 20 марта 2014 года – это был следующий день после объявления Кличко об отказе участвовать в выборах президента и поддержке им кандидатуры Порошенко. Следующий пик публикаций о «Липецкой фабрике» пришелся на апрель 2015-го. Тогда же в медиа была запущены показания Дмитрия Фирташа на суде в Австрии о том, что это он организовал «тандем» Порошенко-Кличко на выборах 2014 года. Все это происходило накануне судебного заседания по вопросу экстрадиции Дмитрия Фирташа из Австрии в США.
Наибольшей активностью в распространении мема «Липецкая фабрика» отличились сайты Антикор.com.ua (по мнению исследователей fake.net.ua – «один из самых опасных сайтов по дезинформации в украинском медиа пространстве»), Страна.ua (сайт Игоря Гужвы, в прошлом руководителя большого пропагандистского проекта «Вести») и РИА Новости Украина. Последним в то время руководил Кирилл Вышинский, который впоследствии был обвинен СБУ в государственной измене и 7 сентября передан РФ в рамках обмена «удерживаемыми лицами».
А вот, как разгоняли другой знаменитый мем последних лет – «Роттердам-плюс». Старт распространению «медиавируса» дало «расследование» Дениса Бигуса, опубликованное 23 августа 2016 года. В нем впервые прозвучал знаменитый тезис о том, что Украина, оказывается, не завезла из Роттердама ни одной тонны угля, а эксперт Андрей Герус (нынче – представитель Президента в Кабинете Министров) заявил, что тариф «Роттердам-плюс» - «одна из причин того, почему тарифы растут, и, если формула не будет изменена, они будут продолжать расти».
Затем мем «Роттердам-плюс» активнее других, по данным attackindex.com, взялись разгонять сайты ukranews.com (принадлежащий Фирташу и Левочкину), уже упомянутый выше Антикор.com.ua и Politeka и Znaj.ua – два последних компания Facebook буквально на днях разоблачила как центры масштабных компаний по дезинформации. Впрочем, как это было и с другими «антикоррупционными» кампаниями, в распространении «роттердамского» вируса приняли участие едва ли не все «респектабельные» СМИ Украины, где даже главные редакторы неосознанно или намеренно позволяли себе публикации с натяжками и передергиваниями.
В марте 2019-го, накануне выборов президента, был запущен онлайн-счетчик убытков, нанесенных «Роттердамом» - по 1 миллиарду гривень в месяц. Ко второму туру выборов счетчик насчитал 27 миллиардов. Выборы прошли, тариф «Роттердам-плюс» отменили, и тут вдруг выяснилось, что тариф-мем не влиял на цену электроэнергии для населения, и что цена угля по этому тарифу самая низкая среди всех альтернатив. Но это уже было не важно, поскольку мем свое дело сделал и был отправлен в утиль.
Что дальше?
В окружении действующего президента, которое нынче называют новым мемом «узеленского», не из тщеславия снижают значение медиа в коммуникации главы государства с народом: нынешним властям лучше всех предшествующих понятны возможности медиа-ресурсов в формировании и разрушении авторитета политиков. Судя по отсутствию серьезных информационных атак, их заказчики пока находятся либо в растерянности, либо в состоянии переговоров и адаптации к новой необычной политической реальности. Но такая подвешенность ситуации не может длиться долго. Президент не сможет быть мил всем, особенно всем политическим силам и стоящим за ними силам экономическим.
Уже сейчас начались «пристрелки» вбросами в соцсети картинок-«демотиваторов» с текстом о том, что Израиль собирается скупить украинскую землю за 84 миллиарда долларов. Хороший мем про рынок земли еще не сформирован, но лиха беда начало.
Мягко говоря неудачная история с телефонными переговорами президентов Зеленского и Трампа привела к появлению потенциально вирусного (на Западе в первую очередь) мема «Моника Зелински». Следующим «яблоком раздора» станет проект бюджета подготовленный новым Кабмином. Словом, почти наверняка в ближайшее время мы можем ждать первые «залпы», заряженные новыми мемами, которые, без сомнения, уже сейчас конструируют бесчисленные пиар-консультанты и политтехнологи, как по эту сторону государственной границы, так и на северо-восток от нее.