МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ?

Спустя 80 лет после военной катастрофы, которой стало начало советско-германской войны, Сталин продолжает набирать популярность среди россиян. Украинцы Сталина не любят, но при этом упорно мечтают о «сильной руке».

Статья опубликована в "Совершенно секретно - Украина" №8 за 2021 г.

Все материалы раздела "Политическая история"

Все тексты про историю бизнеса

 

В минувшем мае известная российская социологическая организация «Левада-Центр» в очередной раз опросила россиян о том, кого они считают самыми выдающимися людьми всех времен и народов. В этом рейтинге снова уверенно победил Иосиф Сталин. В лидеры диктатор вышел в 2012 году, став кумиром приблизительно 40% россиян.

В другом опросе, проводившимся в то же время, Левада-Центр спросил россиян, согласны ли они с утверждением о том, что Сталин был великим вождем. 56% ответили, что полностью или в общем согласны с этим утверждением. Несогласных оказалось всего 14%.

За 27 лет проведения таких опросов Сталин никогда не покидал первой пятерки рейтинга. Но теперь уже очевидно, что подъем его на первую позицию связан с многолетней кампанией сакрализации истории Второй мировой войны, развернувшейся в РФ с середины нулевых. Российские власти усиленно формируют новый государственный культ и вполне осознанно делают личность Сталина его центральной фигурой.

Хроника «победобесия»

Начало, вернее возрождение культа относится к 2005-му, когда к 60-летию празднования Победы была запущена акция «Георгиевская ленточка» под ставшим знаменитым лозунгами-мемами «Я помню! Я горжусь!» и «Спасибо деду за Победу!». Тогда же профессор Санкт-Петербургской духовной академии Георгий Митрофанов впервые назвал агитационную истерию и реакцию россиян на нее «победобесием».

В 2008 г. впервые после распада СССР в Москве 9 мая прошел военный парад.

С 2013-го началось проведение акции «Бессмертный полк» под эгидой российского государства. Тогда же Волгоградская городская дума принимает решение о ежегодном переименовании на 6 дней Волгограда в Сталинград.

В апреле 2017-го в Подмосковье инсценировали штурм Рейсхстага. Тогда же опрос фонда «Общественное мнение» зафиксировал рекордные цифры восхищения полководческим гением Иосифа Сталина. Половина опрошенных россиян полностью одобряла его деятельность в качестве руководителя СССР в годы советско-германской войны. За 12 лет со старта «победобесия» число положительно ответивших на этот вопрос возросло на четверть.

В 2018-м было принято решение о строительстве Главного храма Вооруженных сил Российской Федерации, посвященного 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. В апреле 2020-го, незадолго до завершения строительства, стало известно, что храм собираются украсить мозаикой с изображением Сталина. «Сталин — наш верховный главнокомандующий, который вынес на себе всю тяжесть войны и принимал самые ответственные решения», - заявил в ответ критикам заместитель министра обороны России, начальник Главного военно-политического управления Андрей Картаполов. Только вмешательство православных иерархов монархических взглядов заставило министерство обороны перенести мозаику со Сталиным в музей рядом с храмом.

В 2021-м, в канун начала советско-германской войны, военнослужащие зажгли лампаду от огня на Могиле Неизвестного Солдата в Москве, чтобы доставить «частички вечного огня» с в Храм ВС РФ и другим мемориальным местам. «Идет явное конструирование новой гражданской религии, - прокомментировал это событие богослов Андрей Кураев. - Это некое обезьянничание с новомодного церковного ритуала переноса частиц Благодатного огня».

Адепты новой российской религии наряжаются сами и наряжают своих детей в советскую военную форму времен Второй мировой, инсценируют трагические эпизоды войны на школьных утренниках и украшают автомобили наклейками с милитаристскими изображениями и горделивыми надписями.

Одна их таких наклеек была разработана в 2012 году к очередному Дню Победы по частному заказу неким московским дизайнером и мгновенно стала «вирусной», то есть широко распространилась благодаря социальным сетям. На наклейке были изображены совокупляющиеся мужчины. У пассивного вместо головы была свастика, у активного – серп и молот. Дополняла картинку надпись: «Можем повторить».

Эта фраза оказалась квинтэссенцией нового культа, поскольку продемонстрировала все его особенности: агрессивное пустозвонство и воинствующее невежество. В то же время среди комментаторов обрела популярность фраза, приписываемая Михаилу Шолохову: «Был культ, но ведь была и личность».

Ну что же, 80-летие начала советско-германской войны дает хороший повод разобраться, что же это была за личность, и что же это был за культ.

«Разбомбить Кенигсберг и Мемель»

3 июля 1941 года Иосиф Сталин впервые обратился к народу.

«Товарищи! – воззвал он по радио с невиданной, душевной интонацией. - Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!».

Шел 11-й день войны. Только 11-й, но вермахт уже взял Минск и двигался к Смоленску (хотя об этом гражданам сообщить еще не рискнули). Уже 11-й, поскольку целых 11 дней с объявления о начале войны страна ждала, что генеральный секретарь ЦК партии и глава правительства СССР вот-вот объявит о том, что наступление немцев остановлено и военные действия вот-вот перейдут на территорию противника, как и обещала советская пропаганда много лет подряд.

Еще несколько дней назад и Сталин ждал именно этого. Ведь 22 июня 1941 года не случилось ничего, что не предусматривали бы планы «гениального полководца».

На основании различных донесений об активности вермахта у границы СССР в 0 ч. 45 мин. 22 июня в штаб Западного особого военного округа поступил «Приказ Народного комиссара обороны СССР №1», приводивший все вооруженные силы на границе с Германией в полную боевую готовность. В течение двух часов приказ был отправлен в войска.

После получения сообщений о начале наступления германских войск к 7 часам 15 минутам утра был выработан Приказ Наркома обороны № 2, который требовал:

«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения границу не переходить. 2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100-150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».

Черновик Приказа народного комиссара обороны № 2 от 22 июня 1941 года

Вскоре Сталину поступило бодрое сообщение начальника Главного разведывательного управления РККА Филиппа Голикова: «Боевые действия первого дня войны полностью подтвердили наши предыдущие сообщения о составе группировки войск противника у советской границы».

В 21:15 того же дня в войска ушел Приказ Наркома №3, предписывающий Юго-Западному фронту: «…Окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский и Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин». Западному и Северо-Западному фронтам аналогичным образом предписывалось овладеть Восточной Пруссией.

Как видим, никакой растерянности руководство советскими вооруженными силами и государства 22 июня не демонстрировало. Да и с чего бы: много лет подряд, в том числе очень интенсивно с конца 1940 года, высшее военное и политическое руководство СССР готовилось к различным вариантам вооруженного столкновения с Германией. Разумеется, предпочтительным с военной точки зрения был упреждающий удар – он точно отрабатывался в штабных играх и, скорее всего, готовился на конец июня-начало июля 1941 года, для чего к западной границе СССР с весны 1941 масштабно стягивались и там развертывались части Красной армии.

Но, естественно, отрабатывался и вариант нападения со стороны Германии. Да, этот вариант считался менее вероятным. Да, Сталин, похоже, был убежден, что Гитлер не начнет войну с СССР, не завершив войну с Англией. Да, нападение Германии предполагало бОльшие потери на начальном этапе войны. Но такие планы тоже прорабатывались (документы и карты штабных игр опубликованы), и по планам советского руководства внезапное и вероломное нападение Германии заканчивалось именно так, как было описано в Приказах №2 и №3: остановкой германского наступления в приграничных районах, контрнаступлением и продолжением войны на территории противника.

Итак, ничего экстраординарного 22 июня 1941 года не случилось. В войска уходят приказы перейти в наступление и разгромить противника, в тыл – о реализации мобилизационного плана. Конечно, Сталин поражен тем, что Гитлер осмелился начать войну на два фронта. Конечно, Сталин зол от того, что сорвался его тщательно готовившийся и уже начавший реализовываться план превентивного удара. И тем не менее Сталин ждет от армии известий о выполнении приказов, заблаговременно подготовленных и на этот случай. Ждет, чтобы сообщить советскому народу об обещанной войне на территории врага. Вот очевидная причина, по которой он отказался делать заявление днем 22-го июня.

И первые известия с фронта были вполне обнадеживающими.

Согласно Сводкам главного командования Красной Армии, основанных на поступающих с фронта сообщениях, 22 июня противник был на большинстве участков отбит с большими потерями. И только на Гродненском направлении продвинулся на 15 км вглубь советской территории. Авиация противника встретила решительный отпор истребителей и зенитной артиллерии и потеряла 65 самолетов. 23 июня противник на Шауляйском направлении потерял 300 танков. На всех направлениях атаки были отбиты, и только в центре противнику удалось потеснить наши части и взять Брест. За второй день войны Красная армия сбила еще 51 самолет противника. Здесь же было уточнено, что 22 июня немцы потеряли не 65, а 76 самолетов. В плен были взяты около 5000 германских солдат и офицеров.

Так утверждали Сводки главного командования РККА. И, похоже, что поначалу Сталин им верил. Он продолжал жить в привычном режиме: приезжал в Кремль ближе к вечеру, работал до поздней ночи или даже до утра, затем ехал спать на «ближнюю дачу» в Кунцево. Но с каждым днем становилось все понятнее, что победоносные планы, разработанные советским руководством, не воплощаются в жизнь. И вот 29-го июня пришло сообщение о взятии Минска, находившегося в 300 км от границы.

Катастрофа

Пока Великий вождь и учитель, Мудрый отец, Локомотив революции, Зодчий коммунизма и Отец народов в одном лице ждали разгрома Кенигсберга, Мемеля и овладения районом Люблина, Красная армия драпала. Драпала, бросая винтовки, танки и самолеты, срывая с формы знаки различия. Одни бежали на восток, другие разбредались по белорусским, литовским и украинским лесам. Третьи сдавались без боя. Непобедимая и легендарная, призванная побеждать и погибать с именем Сталина на устах, отказалась воевать за государство рабочих и крестьян и его Великого вождя.

Колонна советских военнопленных на улицах Минска. 2 июля 1941 года.

За первые две недели войны безвозвратные потери РККА только на Западном фронте составили 341 021 человек. По данным германских сводок за тот же период в плен попало 324 тысячи советских военнослужащих. Иначе говоря, практически все потери – это пленные. Командующий группой армий «Центр» Фон Бок сообщает о захвате к 8 июля 2585 танков, 245 неповрежденных самолетов и 1449 орудий Красной армии. За следующую неделю потери РККА удвоились, достигнув трети численного состава воевавших частей. Уже к концу июля Красная Армия лишилась около 4 тыс. боевых самолетов, свыше 11,7 тыс. танков, около 18,8 тыс. орудий и минометов.

Потери Германии за тот же период составили 64 тыс. человек.

Для сравнения. Потери Германии при захвате в 1939-м половины Польши, армия которой не шла ни в какой сравнение с армией СССР 1941 года, к тому же атакованной в спину Советским Союзом, составили 44 тысячи человек. «Польское государство, правители которого всегда проявляли так много заносчивости и бахвальства, при первом же военном столкновении разлетелось, как старая сгнившая телега!» – заявил тогда нарком обороны СССР Ворошилов.

Конечно, бегство советских военнослужащих было не сплошным и не всегда было вызвано ненавистью к советской власти. Одни героически сражались, другие гибли или попадали в окружение по вине командиров и из-за потери управления высшим и средним командованием. Но общая картина была именно такой: развал и хаотическое бегство. Показательна в этом смысле история героической обороны Брестской крепости. Действительно, в отдельных ее фортах бойцы отстреливались более месяца. Но почти весь гарнизон – 6800 человек из 9000 – сдался в плен в первые три дня войны.

Еще один показательный эпизод начала войны. Один из самых мощных контрударов Красная армия нанесла вермахту 24 июня под Гродно. Ударной силой контрнаступления был 6-й механизированный корпус, имевший на вооружении 1200 танков. Однако по донесениям немецких офицеров, их атаковали около 200 советских танков. И в этот же день, 24 июня, танки 6-го мехкорпуса были замечены в 150 километрах восточнее Гродно, глубоко советском в тылу. Иначе говоря, с фронта бежало около 5/6 личного состава 6-го мехкорпуса.

Зам. Нач. Управления ОО НКВД СССР Комиссар гос. безопасности 3 ранга Мильштейн докладывал в октябре 1941 года Наркому Берии: «С начала войны по 10-е октября с. г. Особыми отделами НКВД и ЗО войск НКВД по охране тыла задержано 657.364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта».

Всего в 1941 году пропали без вести и попали в плен 3 миллиона 136 тысяч, в 6 раз больше, чем погибли в боях. Еще 710 тысяч дезертировали, но были задержаны и возвращены на фронт.

Из Директива Ставки ВГК № 001919 от 12.09.41:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» и увлекают за собой остальных бойцов. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникёрские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии. Но беда в том, что твёрдых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много».

И не мудрено. Ведь именно твердых и устойчивых командиров и комиссаров в течение десяти лет товарищ Сталин целенаправленно истреблял, чтобы при помощи такой «селекции» сформировать и поддерживать у армии абсолютную покорность.

«На протяжении этих лет [1937-1941] репрессировано было несколько слоев командных кадров, начиная буквально от роты и батальона и до высших армейских центров. Политика широких репрессий против армейских кадров подрывала основу воинской дисциплины, так как на протяжении нескольких лет командиров всех степеней и даже солдат в партийных и комсомольских ячейках приучали к тому, чтобы "разоблачать" своих старших командиров, как замаскировавшихся врагов». – Никита Хрущев, доклад на ХХ съезде КПСС.

За все годы войны, но в основном в 1941-42 годах, добровольно сдались в плен 23 генерала Красной армии, 163 командира дивизии (бригады), 221 начальник штаба дивизии (бригады), 1114 командиров полков - это без учета авиационных командиров, не вернувшихся с боевого вылета, и без учета пропавших без вести.

Год спустя, 28 июля 1942 г., Сталин подписал еще один приказ, № 227, ставший знаменитым как приказ «Ни шагу назад!». В нем он снова дал нелицеприятную оценку боевому духу РККА:

«Не хватает порядка, дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу».

Всего за годы войны за дезертирство было осуждено трибуналами почти миллион человек. Число уклонистов от призыва по разным оценкам составило от 1,5 до 2,5 миллионов.

На съезде КПСС Хрущев по понятным причинам не мог сказать о главной причине разгрома советских войск в первые дни войны: среди советских солдат не просто не было культа личности Сталина. Большинство из них ненавидело или, в лучшем случае, просто боялось советскую власть и ее вождя.

Ведь большую часть рядового состава РККА составляли крестьяне. Их в населении СССР в начале 30-х было более 80%. Типичный советский солдат 1905-1918 года рождения (это был призывной возраст мобилизации на 23 июня 1941 года), пережил сам или узнал не понаслышке и продразверстку, и подавление крестьянских бунтов, и принудительную коллективизацию, и голодомор, и рабскую работу «за палочки», и тюремные сроки «за колоски». Возможно, благодаря усилиям придворных льстецов Сталин верил в искреннюю любовь к нему советского народа. Но к первому июля 1941 года этой вере пришел окончательный конец.

"Кто во главе?"

Анастас Микоян: «На седьмой день войны фашистские войска заняли Минск. Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться в обстановке. В наркомате Жуков докладывал, что связь потеряна, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи — никто не знает. Сталин взорвался: «Что за Генеральный штаб? Что за начальник штаба, который в первый же день войны растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует?». Когда вышли из наркомата, Сталин сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, все это просрали...».

После скандала с Жуковым в Наркомате Сталин сел в машину, уехал на «ближнюю дачу» в Кунцево и перестал выходить на связь. Его ближайшему окружению стало очевидно, что Вождь не только провалил военно-политическую стратегию СССР, но и потерял способность к управлению государством. Однако благодаря сталинской «селекции» в руководстве страны уже не было никого, кто мог бы претендовать на высшую власть.

30 июня у Молотова собрались Маленков, Ворошилов, Берия и Микоян и Вознесенский. Они решили ехать к Сталину на «ближнюю дачу», чтобы позвать его вернуться.

Анастас Микоян: «Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: «Зачем пришли?» У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать. Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный Комитет Обороны. «Кто во главе?» — спросил Сталин. Когда Молотов ответил, что во главе — он, Сталин, тот посмотрел удивленно, никаких соображений не высказал. «Хорошо», — говорит потом».

Мы никогда не узнаем, о чем думал и что пережил Сталин за эти два дня. Но мы знаем точно, что он понял: нет на самом деле никакого культа его личности. Не идут солдаты и офицеры в бой за Сталина. Несколько позже, осенью 1941 года, в разговоре с послом США Гарриманом Сталин признался: «Мы знаем: народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть».

А когда обнаружилось, что несмотря на катастрофу, к которой диктатор привел страну, его ближайшее окружение – самые могущественные люди государства – и не помышляют о том, чтобы отстранить его от власти, товарищ Сталин начал решать проблемы страны так, как он это делал всегда.

Так победили

На следующий день после возвращение Сталина к власти, 1 июля 1941 года, командующий Западным фронтом Павлов был отозван и вскоре расстрелян. Вместе с ним были расстреляны: начштаба фронта генерал-майор Климовских, начальник связи фронта генерал-майор Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор Коробков. Следом за ними были расстреляны начальник артиллерии Западного фронта генерал-лейтенант Клич, командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор Оборин, замкомандующего ВВС Западного фронта генерал-майор Таюрский, командир 9-й смешанной авиационной дивизии генерал-майор Черных.

Только за первый год войны только среди высших командиров РККА были арестованы 107 человек: 1 маршал, 72 генерала, 6 адмиралов, остальные – командиры и комиссары дивизий. 45 из них были приговорены к расстрелу, 10 умерли в заключении.

3 июля Сталин, наконец, выступил по радио и объяснил советскому народу, что «наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов» потому, что «война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск». К тому же «фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР».

С того самого времени и вот уже 80 лет советская, а теперь российская официальная историография продолжает повторять эти байки, придуманные Сталиным: мол, вот если бы знать, что немцы начнут 22-го, а вообще-то наша славная Красная Армия героически сражалась за каждую пядь земли… И, как ни удивительно, многие до сих пор в эти байки верят.

А вот Сталин в сражающуюся за каждую пядь армию не верил. 16 августа 1941 года Председатель ГКО Сталин и его заместители Молотов, Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников и Жуков подписали приказ №270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия», в котором красноармейцам сообщалось, что их семьи взяты в заложники, а если кто попадет в плен, то их советская Родина будет уничтожать своей авиацией: "Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. ... Если начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи."

Нацисты обоснованно обвинялись в бесчеловечном обращении с советскими военнопленными. Но надо отметить, что Сталин осознанно дал им на это карт-бланш. Начиная с лета 1941 года и в течение всей войны Германия и ее союзники, Международный Красный Крест, нейтральные страны и даже Ватикан неоднократно обращались к советскому руководству по поводу помощи военнопленным, но все обращения или были проигнорированы, или получили прямые отказы. На вопрос представителя Госдепартамента США о причинах советской позиции по военнопленным Молотов ответил, что считает политически нецелесообразным дать шанс Германии предстать перед общественностью способной на гуманные действия. Сталин же открыто утверждал, что военнопленные – хуже врагов, и что каждый солдат должен знать, что при выборе погибнуть или сдаться в плен ему, хотя бы ради своей семьи, лучше выбрать гибель.

Но несмотря на то, что приказ № 270 фактически брал в заложники семьи военнослужащих, а военнопленным грозил уничтожением со стороны своих, боевой дух РККА не слишком укрепился. Поэтому следом за приказом №270 в сентябре 41-го появилась Директива Ставки ВГК № 001919, создававшая практический механизм для реализации приказа №270.

«…В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надёжных бойцов, численностью не более батальона (в расчёте по 1 роте на стрелковый полк). Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твёрдой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия».

НКВД работало, не покладая рук, над укреплением дисциплины. Из донесения зам. нач. Управления ОО НКВД СССР Комиссар гос. безопасности 3 ранга Мильштейн наркому Берии: «С начала войны по 10-е октября [1941г.] Особыми отделами арестовано 25.878 человек. По постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10.201 человек, из них расстреляно перед строем — 3.321 человек».

Всего за годы войны советскими трибуналами было осуждено 2 530 663 человека, из них 157 593 тысячи были расстреляны. Это без учета фронтовой «деятельности» заградотрядов и прочих органов НКВД.

Особенно масштабно заградотряды развернулись летом 1942 года, когда благодаря упертой позиции Сталина РККА потеряла под Харьковом 171 тысячу убитыми и 106 тысяч захваченными в плен, после чего вермахт взял Ростов-на-Дону и подошел к Сталинграду и Воронежу. В соответствии с приказом НКО № 227 в частях Красной Армии было сформировано 193 заградительных отряда, а также были созданы штрафные роты и батальоны для военнослужащих, проявивших трусость на поле боя. Штрафные части должны были воевать на самых напряженных участках фронта, чтобы «искупить вину кровью». Затем в штрафбаты стали отправлять за самые различные проступки и преступления, а также пополнять их «гражданскими» преступниками. Всего за годы войны было сформировано 65 отдельных штрафных батальонов и 1028 отдельных штрафных рот, в которые были направлены 427 910 человек.

Только 29 октября 1944 г., за полгода до завершения войны, Сталин подписал приказ о расформировании заградотрядов в связи с «изменениями в лучшую сторону обстановки на фронтах». Последняя штрафная рота была расформирована 28 октября 1945 г., через два месяца после окончания Второй мировой.

Благодаря сталинским мерам по укреплению воинской дисциплины потери советских вооруженных сил погибшими и попавшими в плен за всю советско-германскую войну превысили потери вермахта в 4,2 раза, в том числе в 1941-42 гг. – в 7,9 раз.

Можем повторить

Те, кто правят современной Россией, знают историю лучше других: мы можем судить о ней по опубликованным документам, а они – по тем, с которых до сих пор упорно не снимают грифа секретности. Так что наверняка они не испытывают ни малейших иллюзий о роли Иосифа Сталина в истории и реального отношения к нему его современников. И уж тем более – относительно реального потенциала лозунга «Можем повторить», пригодного исключительно для внутрироссийского употребления.

Они отлично знают, что нет никаких особых тайн у начала советско-германской войны. И нет никакого секрета победы в ней Советского Союза. Просто страной правил безграмотный и совершенно бесчеловечный деспот с манией величия, готовый ради личной власти буквально на все. Не важно, собирался Сталин напасть на Германию или обороняться от нее, не важно, что Сталин знал или не знал: в любом случае он воевал бы бездарно и кроваво.

Главная трагедия советско-германской войны заключалась не в том, как сработала советская разведка. Не в качестве и количестве вооружений. И даже не в том, что многие солдаты и офицеры были деморализованы и бежали с поля боя. Главной трагедией было то, что 200 миллионов советских людей задолго до войны согласились наделить одного человека абсолютной властью, которая не снилась даже российским самодержцам. Все остальное – лишь следствие. Приход в таких условиях к власти худшего из маньяков становится лишь вопросом времени. Как и расплата за это колоссальными жертвами. В этом смысле предвоенная история Германии и СССР становится совершенно зеркальной. И в этом смысле послевоенная история Германии и СССР оказывается диаметрально противоположной.

Чего, к сожалению, нельзя сказать о России и Украине.

Такой же опрос, который в РФ провел Левада-Центр, параллельно провел в Украине Киевский международный институт социологии. И взгляды украинцев на роль Сталина в истории оказали почти прямо противоположными российским. Великим вождем Сталина считают 16% украинцев, не согласны с ними 40%. Можно было бы решить, что Украина настроена против Сталина и сталинизма. Вот только 34% ответили, что «в чем-то согласны, в чем-то не согласны» с утверждением о великом вожде. А другие опросы (социологической группы «Рейтинг») показывают: большинство украинцев считают, что для нормального развития страны нужна «сильная рука, а не разговоры о демократии». Вот в чем, по-видимому, 34% согласны с утверждением о великом вожде.

Президентские и парламентские выборы 2019 года показали, что большинство украинцев на деле готово отдать всю власть в стране одному человеку. А простейшая ретроспектива показывает, что успешными у нас являются только партии вождистского типа, сформированные вокруг конкретных личностей. Можно спорить о том, является ли культом отношение к Зеленскому его сторонников, отношение к Порошенко сторонников партии ЕС или ставшая уже притчей во языцех фанатичная преданность «ядерного электората» БЮТ к Юлии Тимошенко. Но, увы, в этом смысле Украина по-прежнему гораздо ближе к своему северо-восточному соседу, чем к Европе, о принадлежности к которой у нас непрерывно говорят.

И в этом смысле мы, увы, все еще можем повторить.