ВСЁ БУДЕТ КИТАЙ

У государства с крупнейшей экономикой, самым большим населением и уникальной политической культурой появились шансы стать новым мировым гегемоном.

Статья опубликована в "Совершенно секретно - Украина" №2 за 2019 г.

Все материалы раздела "Политическая история"

Все заметки про историю бизнеса

 

В минувшем январе, Китай в медиа вспоминали едва не ежедневно. В начале месяца - в связи с покорением китайским космическим кораблем обратной стороны Луны. В конце - в связи с высказываниями ряда общественных деятелей мирового уровня о китайской угрозе. "Китай, - заявил на экономическом форуме в Давосе финансист Джордж Сорос, - не единственный авторитарный режим в мире, но он самый богатый, сильный и технологически самый передовой. Это делает Си Цзиньпина (нынешний китайский лидер - АР.) самым опасным противником открытого общества. Вместо того, чтобы вступать в торговую войну практически со всем миром, президенту Трампу следует сосредоточиться на Китае". Cоросу вторит австрийский профессор Габриэль Фельбермайр: "Многие европейцы и азиаты втайне радуются жесткому курсу Трампа в отношении Китая". "Если Запад не хочет просто наблюдать за тем, как Си Цзиньпин переделывает мир по своему усмотрению, он должен дать ему отпор", - заключает швейцарская газета Neue Zürcher Zeitung.

В канун китайского нового года (он же праздник весны), который нынче наступает 5 февраля, самое время посмотреть, почему весь 21 век может стать веком Китая и почему евроатлантическая цивилизация так этого опасается.

Снова первый

Китайское государство образовалось около 3,5 тысяч лет назад, когда на Ближнем Востоке расцвела Египетская и Ассирийская цивилизации, а на месте греческих Афин только начали селиться люди. Китай пережил появление и гибель Римской империи, нашествие монголов и их растворение в потоке истории, русскую экспансию, британскую экспансию, японскую экспансию… Страна, подарившая миру технологии производства бумаги, пороха и шелка, к 20-му веку сильно поотстала от Европы в промышленном развитии. Власть ультра-левых под руководством Мао Цзэдуна сделала это отставание, казалось бы, непреодолимым. Но 40 лет назад, в декабре 1978 года, III Пленум ЦК КПК 11 созыва провозгласил курс на социалистическую рыночную экономику. К концу 20 века Китай по ВВП опередил своего вечного регионального конкурента – Японию, а в 2013-м ВВП Китая догнал ВВП бывшего лидера мировой экономики – США и с тех пор уверенно увеличивает отрыв.

Государство, промышленность которого прославилась, в первую очередь, копированием всего – от кроссовок до автомобилей – сегодня заявляет о лидерстве в самой сложной промышленной отрасли – космической. В 2003 году Китай впервые отправил своего космонавта на орбиту, в 2018-м стал первым в мире по количеству космических запусков, а 3 января 2019-го впервые в человеческой истории Китай посадил космический аппарат на обратную сторону Луны и провел там ряд уникальных экспериментов. Во втором десятилетии 21 века Китай построил самый большой в мире радиотелескоп, запустил первый в мире спутник квантовой связи и представил первый в мире прототип квантового компьютера. КНР делит с США 1-е место по количеству научных публикаций и занимает 3-е место в мире (пока) по количеству университетов, входящих в мировой рейтинг ТОП-200, уступая здесь только США и Великобритании.

Конечно, было бы странно, если бы государство, в котором живет почти каждый пятый человек в мире, занимало незаметное место в мировой истории и экономике. Но при этом другая страна-гигант – Индия, обладающая сопоставимым населением, не менее славной историей и очень приличными темпами роста экономики, не попадает постоянно на топовые места в новостных лентах, посвященных политике и научно-техническому прогрессу.

Так бы выглядела карта мира, если бы территория государств соответствовала количеству их граждан.

А так - пропорционально ВВП. 

Да и главное не в том, как далеко полетели китайские космические корабли и сколько километров сверхскоростных железных дорог там проложили. Китайская цивилизация обладает как минимум тремя особенностями, которые могут сделать ее новым гегемоном человечества в самом ближайшем будущем. Причем будущее это может оказаться довольно пугающим.

Особенность №1. Мандаринократия вместо демократии.

В 165 году д.н.э. в Китае состоялся первый письменный экзамен для получения чиновничьей должности, сведения о котором дошли до нас. Предположительно, Кэцзюй – система экзаменов для государственных служащих – появилась в Китае почти 2,5 тысячи лет назад, приобрела законченный вид в 7 веке н.э. и просуществовала вплоть до 1905 года, когда ее отменила императрица Цыси. Примечательно, что вскоре после этой реформы в Китае началась смута, завершившаяся через 7 лет падением империи.

Более 2000 лет получение любого государственного поста в Китае – от сборщика налогов до министра империи – зависело не от родословной, земельных угодий или финансовых возможностей, но лишь от компетентности претендента. Экзамен по шести предметам низшего уровня проходил во всех провинциях ежегодно, и принять участие в нем мог любой – независимо от достатка, социального положения или национальности. Успешно сдавшие экзамен получали право занять вакантную должность служащего низового ранга и принять участие в экзамене более высокого статуса, который проводился в столице империи раз в три года. Всего в классическом варианте Кэцзюй существовало три уровня экзаменов, а их результаты определяли 11 рангов государственных служащих. Образовательный ценз дополнялся обязательной периодической ротацией чиновников по регионам, чтобы минимизировать «кумовство» и коррупцию.

Государственные экзамены Кэцзюй в столице империи, примерно 10 век н.э. 

Благодаря Кэцзюй образование стало главным социальным лифтом, а «шэньши» - ученые мужи – сформировали высшее сословие императорского Китая. Этих образованных чиновников португальские мореплаватели, первыми добравшиеся до берегов Китая, назвали «мандаринами» от «мантрин» на санскрите, что значит «советник». Затем это название перебралось и на распространенное в Китае цитрусовое растение, вероятно благодаря ярко-оранжевой одежде чиновников. Впрочем, наш рассказ не о ботанике, а о том, что Китай больше двух тысяч лет назад изобрел систему управления государством, которая в будущем может прийти на смену все более дискредитирующей себя демократии.

Скоро сто лет, как главный демократический институт – выборы – стал заметно «сбоить»: в мае 1921 года фашистская партия Муссолини получила на выборах 35 мест в итальянском парламенте. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия под руководством Адольфа Гитлера избиралась в германский парламент с 1924 года со все возрастающим результатом, до тех пор, пока Гитлер в 1933-м не был избран канцлером и не отменил выборы. Поражение европейских тоталитарных режимов в середине и второй половине 20 века не изменило ситуацию принципиально: сегодня в азиатских странах народ выбирает себе в правители деспотов, в Европе и Америке лидирующей политической идеологией становится популизм.

Количество голосов (в процентах), отданных за НСДАП на парламентских выборах в Германии (1924—1933)

Вместо того, чтобы получать выгоды от правильного выбора избирателей, государства все чаще заняты минимизацией вреда от этого выбора. Президент США в шаге от импичмента, а работа его правительства заблокирована парламентом. В Великобритании недавно народ на общенациональном референдуме проголосовал за выход из ЕС. И теперь Лондон правдами и неправдами пытается увильнуть от исполнения этого решения. Еврокомиссия вынуждена давить на правительства Италии и Греции, где победившие на выборах популисты готовы погубить ЕС ради сиюминутного политического выигрыша. В Европе и США ведутся громкие расследования влияния РФ на выбор избирателей через социальные сети и электронные медиа. В Украине реальные шансы стать главой государства имеет актер, единственным политическим достижением которого было исполнение роли президента-популиста в телесериале.

А в это время гигантский Китай совершает на невероятной скорости прорыв в высшую лигу сверхдержав, ни дня в своей истории не живя при демократии в европейском понимании этого слова. Китайские коммунисты не восстановили древнюю систему экзаменов: до поры до времени ее заменяли внутрипартийные фильтры. Но в последние годы именно в Китае начался эксперимент, который сделает отбор на ответственные должности максимально эффективным.

В 2014 году Госсовет КНР опубликовал «Программу создания системы социального кредита». Согласно этому документу, к 2020 году каждый житель Китая будет в режиме реального времени оцениваться по массе параметров. Оценка будет сводиться в т.н. «социальный рейтинг». Задачу системы оценки в декабре 2016 года китайский лидер Си Цзиньпин на заседании Политбюро ЦК КПК описал так: «…Совершенствовать как механизмы поощрения законопослушных и добросовестных граждан, так и механизмы наказания тех, кто нарушает закон и утратил доверие, чтобы человек просто не осмеливался, просто не мог потерять доверие».

Интерфейс программы социального кредита.

Пилотные проекты уже реализуются в 30 городах страны. Каждому гражданину дается стартовый рейтинг в 1000 баллов. Затем данные о жизни людей собираются из всех государственных и коммерческих предприятий и учреждений в информационный центр, где обрабатываются по 160 тысячам параметров – и в результате компьютер снимает или добавляет баллы к рейтингу гражданина. Нарушил скорость? Не заплатил вовремя кредит? Не убрал во дворе за своей собакой? – баллы долой. Перевел старушку через улицу – баллы в плюс. Чем больше рейтинг, тем больше привилегий, в том числе возможностей получить хорошую работу. И наоборот. Если рейтинг упал ниже 850 баллов, человека уволят из государственного предприятия или учреждения. С рейтингом ниже 600 баллов почти невозможно найти приличную работу и в частном секторе. Словом, Кэцзюй вернулся. Только теперь оценивать будут всех и не по шести, а по 160 тысячам предметов. Осталось дождаться, когда искусственный интеллект не только будет выставлять баллы, но и принимать решения о том, кого на какую должность назначить. Без сомнения, первенство в этих революционных изменениях будет принадлежать Китаю. Этому способствует вторая важная особенность его культуры.

Особенность №2. Прагматизм вместо гуманизма.

В городе Чандлер, штат Аризона, США, компания Google испытывает свои беспилотные автомобили. Управляемые компьютером авто больше двух лет ездят по улицам города. И почти каждый месяц подвергаются нападениям со стороны его жителей. В машины бросают камнями. Им распарывают ножами шины. На них заявляют в полицию и жалуются, что машины-роботы преследуют жителей города и их детей. Люди перегораживают беспилотникам дорогу и требуют, чтобы те убирались из их города. Похожая картина складывается и в других местах, где проходят подобные испытания. И Google, и местные власти вынуждены считаться и с таким проявлением общественного мнения.

Гуманизм, то есть представление о том, что чувства и свобода воли отдельного человека являются высшей ценностью, остается основой евроатлантической этики со времен Ренессанса. Гуманизм – через концепцию свободы предпринимательства и свободы выбора товаров покупателями – лежит в основе капиталистической экономики. Борьба за политические и экономические свободы, а затем реализация этих свобод была главным двигателем истории и экономики нескольких последних столетий. И пока мировую экономику крутили колеса свободной конкуренции, а человек считался венцом творения и владыкой мира, гуманистическая этика казалась вершиной развития человечества. И вот наступил момент, когда человечество своими руками создало то, что способно сбросить человека с его выдуманного пьедестала. Вместе с его рыночной экономикой и либеральной демократией.

Человек давно изобрел устройства, которые были сильнее и быстрее его. Лучше видели, работали точнее. Но к этому людям было не привыкать: среди естественных конкурентов человека, в царстве зверей, почти все быстрее, сильнее или зорче нас. Но в природе нет никого, кто был бы умнее человека. Это был наш единственный, но непобедимый бастион. И вот он рушится, прямо на наших глазах. Искусственный интеллект, поселившийся в микросхемах компьютеров, уже научился учиться – то есть программировать сам себя. Он стал таким сложным, что люди перестали понимать его внутреннее устройство – код. Кибернетическая система вот-вот выйдет из-под людского контроля. С другой стороны, ученые все больше склоняются к мысли, что и сам человек, его эмоции, его хваленая свобода воли – тоже не более чем биохимический алгоритм, который будет скоро раскрыт так же, как недавно была раскрыта структура человеческого гена.

И в этой точке научно-технического прогресс столкнется с высоким и, возможно, непреодолимым сопротивлением – но только в государствах, придерживающихся гуманистических ценностей. Так называемый «Западный мир» уже останавливает науку в сферах, ставящих под сомнение уникальность человеческой личности. К примеру, в экспериментах с клонированием. Многие лидеры общественного мнения видят в искусственном интеллекте реальную и основную угрозу человечеству – в смысле царствования человечества в природе. Так что довольно просто себе представить, как законодатели штата Аризона под давлением граждан, испуганным вторжением мыслящих машин в их повседневную жизнь, принимают законы, запрещающие использование самодвижущихся экипажей компании Google в частности, а, заодно, и искусственного интеллекта в целом.

В отличие от Европы, Китай никогда не был увлечен идеями гуманизма. Религия, этика, экономика Китая испокон веков строилась на совершенно иных идеях и ценностях. В первую очередь – на ценности государства и высокой исполнительской дисциплине. Этот подход (во многом скопированный соседней Японией) позволил Китаю стать крупнейшей в мире по числу подданных империей и сохраниться в течение тысячелетий. Он же пару веков назад стал причиной отставания от шустрых и экспансивных западных «варваров». Он же создает для Китая стратегическое преимущество в эпоху, когда лидерство в глобальной экономике требует мобилизации вместо предпринимательской инициативы, а, самое главное, отсутствия тормозов в виде «общечеловеческих ценностей».

В 2016-м году Эквадор, страдавший от засилья уличной преступности, внедрил у себя китайскую систему слежения, основанную на массовом видеонаблюдении в сочетании с компьютерной системой распознавания лиц. За два следующих года преступность в Эквадоре сократилась на 24%. Китайскую систему после этого закупили Бразилия, Боливия, Венесуэла, Лаос и Мьянма. Но распознавание лиц – лишь небольшая часть системы тотального контроля, уже реализованной в КНР. Система включает управление доступом граждан в интернет и к мобильной связи, регистрацию места жительства и места работы, сканирование радужной оболочки глаза.

Но самой передовой ее частью стала та, которая вызывает наибольшее возмущение защитников прав человека. Речь о централизованной базе ДНК. Медиа утверждают, что образцы ДНК берут у всех китайцев повально при медицинских обследованиях, причем не спрашивая на это разрешения. С точки зрения либеральных ценностей, образец ДНК – личные, а значит, конфиденциальные данные, защищенные «фундаментальным правом» на телесную неприкосновенность. С точки зрения китайской полиции – это лучший способ поиска преступников, поскольку данные о ДНК с места преступления позволяют найти в базе не только ДНК преступника, но и ДНК его родственников. Именно через родственников недавно удалось схватить маньяка, убившего больше 11 женщин и много лет скрывавшегося от полиции.

Появились и менее драматичные, но не менее спорные с точки зрения гуманистических ценностей методы контроля. К примеру, в декабре 2018 сообщили о тестировании формы для китайских школьников со встроенным GPS-трекером и чипом, подключенным к системе распознавания лиц. До размещения таких гаджетов прямо в тело людей остался один шаг. И сделать этот шаг Китаю ничто не помешает.

В 2015-м китайские ученые объявили об успешном эксперименте по «редактированию» генома человека. Сообщение вызвало возмущение в международных научных кругах, а в некоторых странах такие исследования были полностью запрещены. 25 ноября 2018-го Цзянькуй Хэ, глава лаборатории университета в городе Шэньчжэне сообщил о рождении первых в мире генетически модифицированных людей – двух девочек-близняшек. Детям на эмбриональном этапе исправили ген, отвечающий за иммунитет к ВИЧ и некоторым другим вирусам.

Словом, не вызывает сомнений, что в тот момент, когда настанет пора подчинить людей решениям искусственного интеллекта или срастить человека с компьютером, или начать улучшать народ методами генной инженерии, «Запад» застынет, мучаясь этическими проблемами, а конфуцианский Китай примет исключительно прагматическое решение.

Особенность №3. Империализм нового типа.

Сами китайцы называют свое государство Чжунго, что означает буквально «Центральная страна» или, в более романтичном переводе, «Серединная империя». Весь остальной мир зовется «Поднебесным», и уже три тысячи лет назад китайцы считали своего императора представителем Неба на Земле и главой всего «Поднебесного» мира. Последние 100-150 лет, когда Китай по некоторым «техническим» показателям отставал от «варварских» окраин мира, – всего лишь миг и незначительное недоразумение в истории «Серединной». Уже в 60-х годах прошлого века коммунистический Китай начал вести независимую от Советского Союза внешнюю политику. Пекин медленно, но верно «откусывал» от социалистической империи Москвы зоны влияния. А после падения СССР в зону влияния Китая с его быстро растущей экономикой попали все бывшие советские сателлиты и симпатики из Азии, Африки и Латинской Америки. И Китай сумел воспользоваться сложившимся положением на 100%.

Так выглядит «Поднебесный» с точки зрения «Серединной».

«Не важно, какого цвета кошка, если она ловит мышей», - так в свое время отец китайских экономических реформ Дэн Сяопин ответил на упреки в «капиталистическом характере» его преобразований. Идеологическая амбивалентность стала важным козырем в политической экспансии КНР. Пекин не требует от своих партнеров ни приверженности каким-либо идеалам, ни синхронных голосований в ООН. Китай, остающийся официально социалистической страной, управляемой компартией, готов вести дела с демократиями и деспотиями, с либералами и консерваторами, с пламенными борцами за свободу и с самими одиозными диктаторами. «Just business». К бесконечной политической лояльности первая экономика мира добавляет прямые инвестиции в добычу полезных ископаемых, конкурирующие по масштабам с инвестициями США, и займы под такие низкие проценты, которые не может себе позволить даже Международный Валютный Фонд. К тому же Китай славится своей толерантностью к коррупции, готовностью смотреть сквозь пальцы и входить в положение нечистых на руку чиновников. Измученные санкциями, изоляциями и обструкциями «кровавые режимы» отвечают Китаю искренней и нежной дружбой.

В результате уже около 10 лет как Китай стал крупнейшим торговым партнером не только для соседних азиатских стран, в том числе Японии, но и для всего Африканского континента, потеснив там и ЕС, и США. Он готов развивать добычу полезных ископаемых и транспортную инфраструктуру. Строить дороги или больницы. Поощрять китайских предпринимателей открывать зарубежные предприятия и создавать совместные предприятия с международными партнерами. Что угодно, лишь бы кошка ловила мышей. Китай готов инвестировать в самые сложные с точки зрения международной политики государства. Он вкладывает в Пакистан и Иран, в Мьянму, Венесуэлу и РФ. Он единственный международный партнер Северной Кореи. И при этом в мире нет ни одного государства, которое бы находилось в открытой конфронтации с «Серединной».

"Китайский народ поднялся, стал богаче, сильнее, - заявил Си Цзиньпин на съезде КПК в октябре 2017 г., - И теперь перед ним прекрасные перспективы обновления. Это будет эра, во время которой Китай будет двигаться ближе к центральной сцене, делая больший вклад в развитие человечества. Настало время для страны трансформироваться в мощную силу, которая сможет возглавить весь мир в политической, экономической, военной и экологической сферах".

И что нам с того?

Безусловно, Украина – не первый приоритет в международных интересах Китая. Но астрономические ресурсы и наработанные навыки экономической экспансии в политически «сложные» страны делает Китай потенциально если не №1, то уверенным №2 на современной украинской карте мира. И нашей стране есть, чем заинтересовать восточного гиганта.

Уже в 2015 году Украина стала для Китая крупнейшим поставщиком зерновых. В сопоставимых масштабах Китай закупает у нас подсолнечное масло. Китай – один из крупнейших в мире импортеров сельскохозяйственной продукции и очень заинтересован в освоении знаменитых украинских черноземов в практически неограниченных количествах.

Один из двух китайских авианосцев – «Ляонин» - был построен в Николаеве в 90-х годах прошлого века. Украина и сейчас еще не полностью разбазарила свой военно-технический потенциал, и Китай проявляет заинтересованность и в судо-, и в авиастроительной отрасли Украины. $250 млн. Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co Ltd уже инвестирует в модернизацию завода «Мотор Сич». Кроме того, компании создали совместное предприятие для ремонта и обслуживания двигателей украинского производства в Китае.

В 2016-м китайская компания CNBM New Energy Engineering Co приобрела 10 солнечных станций Activ Solar, став крупнейшим производителем «солнечно» электроэнергии в Украине. В планах компании – строительство солнечных электростанций в Чернобыльской зоне.

Украинский проект «Шелкового пути» из Китая в Европу через Каспийское и Черное моря проиграл по экономике полностью сухопутному маршруту по РФ. Но для диверсификации транспортных решений потока китайских товаров в Восточную и Северную Европу могут быть полезны и наши черноморские порты, и будущая автомобильная магистраль из Одессы до Балтийского моря.

Но это все проекты самой близкой перспективы. Если же Китай в полной мере реализует уникальный потенциал, опирающийся на его культурные и экономические особенности, то дети, родившиеся в Украине в наступающем году желтой свинки, годам к 20 должны будут свободно говорить по-китайски. Син ньэн куай лэ! С наступающим Новым китайским годом!